Расстрелянные (отрывок)

* * *

Нежная волна Донца несла тополиный пух в сторону тихого Дона. Поплавок, плывущий в этой мирной воде, маячил новой удачной поклёвкой. Рыбак, неловко ухватившись за удилище, поскользнулся и свалился в прибрежную заводь. Подлещик уже сидел на крючке, и промокшие ботинки были мелкой неудачей по сравнению с жирным брюхом довольно приличной рыбины, которая через мгновение устало билась в руках счастливого рыбака. 

Мост над рекой жил своей утренней жизнью. В сторону Луганска ехали легковые машины плотно груженые ящиками свежесобранной клубники, спелые ягоды так и просились на стол горожанам, и своими алыми глазками ликующе блестели в лучах утреннего солнца. Клубничный рай, передельских дач и довольно мощных плантаций райгородских земледельцев, вот уже которую неделю окутывал сладким ароматом городские рынки, радовал детишек и взрослых. 

Город-спутник Счастье, луганских тружеников Донбасса, просыпался с надеждой в лучший день, с надеждой в безоблачное небо, и даже унылый дым мощной электростанции не мог затмить эту прозрачную глубину небес, в которой словно новорожденным детенышем барахтался, белесым клубочком плывущего облачка, отголосок вешней любви. Это ли не счастье, что ликовало над доброй рекой? Ликовал и счастливый, удачливый рыбак, но вздрогнула земля под промокшими ногами мирно стоящего с удочками на берегу реки человека… 

Тревожное дуновение страшных разрывов разорвало пространство над лесом и рекой. Всколыхнулось небо в свисте падающих ракет. Берег в одночасье стал унылым, заплакал грязью выброшенного ила, словно из чрева преисподней над Донцом поднялся черный дым, лес обволокло гарью и порохом разорвавшихся снарядов. На мосту, окутанном дымом, всё  встрепенулось, только что тихо проезжающие машины, в бешенном порыве, газанули в сторону села Весёлая Гора… 

Весёлое – счастливое утро… 

Так начиналась война, в которую никто не хотел верить, на берегах степной реки. Старуха-война, хромающей походкой, неумело, но со злостью выпущенными укронацистами ракетами систнм залпового огня «Град», прошлась по берегу Северского Донца и хмуро склонившим ветвям окрестного леса. Рыбак, словно сраженный молнией, упал на землю и почувствовал приторный вкус палёного металла, он не мог понять, что произошло, но понятие пришло, когда земля снова вздрогнула от новых разрывов… 

Началось! Повторный залп ударил по другую сторону моста, скрежет и уханье снарядов заполнил всю кубатуру пространства над рекой, и казалось, что мирно плескавшаяся рыба заговорила плюющимися осколками смерти, река вскипела…

Рыбак, дрожащими руками сматывая удочки, смотрел, как уплывает его  улов. Большой осколок ракеты перебил страхующую веревку садка, и теперь она змеёй вилась в течении реки, собирая в охапку тополиный пух, что ещё минуту назад мирно летел в открытые настежь небеса и тихо падал в речную зеркальную гладь. 

Низко над лесом, со звериным лопотанием и свистом, пролетела пара вертолётов. Украсив кроваво-чёрными пунктирами голубое небо, вертолёты, с неистовым скрежетом, изрыгнули бушующий залп «НУРСов», затем, грозные «крокодилы» в величественной обнимке раздвоились над Донцом и ушли за горизонт. Земля у моста клокочущей дрожью поднялась на дыбы, огонь и дым бушующими клубами рванулся в чистое небо. Звуки ожесточенного боя раскатистым эхом летели над лесом и рекой – это хохотала смерть…

Из-за кустов на берег выбежал человек. Он был ранен, из кровоточащего разорванного плеча торчал осколок, рука плетью висела на окровавленном камуфляжном  рыбацком костюме. Его округлые от боли глаза превратили эту прибрежную поляну в понимание того, что случилась не просто беда, а наступило совершенно иное время. 

Оно наступило ещё раньше, на бушующем гарью и копотью пылающих автомобильных покрышек, расстрелянном майдане в Киеве, да, оно – это время наступило там. И теперь всё стало измеряться, для людей, живущих на Украине и тем более в Донбассе, на – до и после… 

В эти минуты, здесь на берегу Донца, разорвалась ещё одна тонкая нить связующая судьбы людей с миром и жизнью, теперь, всё это пространство укрыло кровавой сетью – войны и смерти… 

Что-то перевернулось во Вселенной, переворачивая сознание людей, которые не могли до конца понять, что происходит и как это может быть на их земле, человеческий ум отказывался понимать и верить в реальность происходящего.

Наш знакомый рыбак, очухавшись от грома разорвавшихся неподалеку снарядов, также смотрел на раненного мужика обезумевшими глазами.

– Ты как?..

– Это мрак… Ты донки мои собери, они там, у моста стоят…

Мужик присел, облокотившись на ствол дерева, стал бледнеть. Словно усыпая, подергиваясь, как в кошмарном сне, он, здоровой рукой сгребая пожухлую листву и затоптанную траву в пригоршню, потерял сознание.

Рыбак смотрел на опрокинутого навзничь своего незнакомого собрата по рыбной ловле, смотрел на его окровавленную руку и в эту секунду не знал, что делать, куда бежать. 

Откуда-то взялось самообладание. Рыбак достал из рюкзака вчера недопитую бутылку водки, первым делом сам отхлебнул из горлышка, затем резким движением выдернул осколок, смочил спиртным раненное плечо, разорвал спортивные штаны и перевязал рану. Мужик, как от нового ранения, застонал и очнулся.

– Ты только глаза не закрывай, держись, братан, на вот хлебани водки. 

Раненый отпил из бутылки.

– Ты мои донки собрал?

– Молчи, братан! Дюже сильно тебя долбануло. В больницу надо…

У моста, на окраине города Счастье, прерывистой трелью раздавались автоматные и пулеметные очереди. Всё вокруг смешалось воедино: утреннее пение иволги за рекой, мирно плещущаяся рыба в Донце, ласковые лучи утреннего солнца и черный дым, разрывы, пулеметные очереди и раненый, окровавленный человек на берегу реки, всё смешалось в хаосе человеческого безумия и гармонии божественной природы...